На правах рукописи

Дырин Антон Игоревич

Ирония и сарказм как речеязыковые средства отражения морально-этических ценностей британского социума (на материале произведений современной художественной британской литературы)

Специальность 10.02.19 – теория языка

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Москва – 2012

Работа выполнена в Московском государственном областном университете

на кафедре индоевропейских и восточных языков

Научный руководитель: доктор филологических наук,

профессор

Жирова Ирина Григорьевна

Официальные оппоненты: Свиридова Лариса Константиновна,

доктор филологических наук, профессор,

Московский государственный

гуманитарный университет им. М.А.

Шолохова, заведующая кафедрой теории

и методики преподавания иностранных

Великоредчанина Лариса Александровна,

кандидат филологических наук, доцент,

Московский государственный

областной университет, доцент кафедры

теории языка и англистики

Ведущая организация: Московский государственный областной

гуманитарный институт

Защита состоится «26» октября 2012 г. в 1130 часов на заседании диссертационного совета Д 212.155.04 на базе Московского государственного областного университета по адресу: 105082, г. Москва, Переведеновский переулок, д.5/7.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского государственного областного университета по адресу: 105005, г. Москва, ул. Радио, д. 10 а.

Ученый секретарь

диссертационного совета Фролова Марина Вячеславовна

кандидат филологических наук,

Общая характеристика работы

Реферируемая диссертация относится к серии отечественных и зарубежных работ антропоцентрической направленности в лингвистике и обращена к лингвокультурологическим и социолингвистическим проблемам исследования иронии и сарказма как речеязыковых средств, отражающих морально-этические ценности британского социума.

Вторая половина ХХ века и начало ХХI века ознаменовались полным признанием антропоцентрической парадигмы как приоритетной во всех гуманитарных науках: философии, языкознании, психологии и др. Одним из ведущих постулатов науки о языке является признание необходимости включения человека в фокус научного исследования. Настоящее диссертационное исследование, имеющее несомненную антропоцентрическую направленность, обращено к проблемам лингвокультурологии, социолингвистики и психолингвистики, в центре внимания которых находится коммуникативное поведение человека. Так, британское коммуникативное поведение характеризуется, как правило, ироническим и саркастическим отношением к окружающей действительности.

Актуальность предлагаемого диссертационного исследования заключается в том, что ирония и сарказм широко представлены в британском обществе, однако лингвистическое и экстралингвистическое знание о данных речеязыковых средствах недостаточно исследовано в антропоориентированной лингвистике. Так, вопрос об оценочных языковых средствах, к которым относится ирония и сарказм, приобретает особую значимость и нуждается в рассмотрении с лингвокультурологической позиции. При этом необходимо учитывать параметры как лингвистического, так и экстралингвистического характера. Настоящее диссертационное исследование также обнаруживает себя весьма актуальным в связи с недостаточной изученностью отдельных аспектов семантики иронии и сарказма, функционирующих в качестве средств передачи субъективно-оценочной модальности.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые лингвокультурологическое понятие ценности рассмотрено в качестве основы исследования языковой ментальности народа. Впервые ирония и сарказм представлены как средства отражения морально-этических ценностей британского социума. Новым также является лингвокультурологический подход к анализу иронии и сарказма, который позволяет репрезентировать морально-этические ценности британской языковой общности.

Объект исследования – речеязыковые средства иронии и сарказма, представленные в произведениях современной художественной британской литературы.

Предмет исследования – особенности употребления иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей британского социума.

Цель работы продиктована научными и социальными требованиями и определяется как системное осмысление лингвокультурных речеязыковых средств иронии и сарказма с позиции раскрытия морально-этических ценностей британского социума. Цель работы обусловливает постановку и решение конкретных задач :

1. рассмотреть лингвофилософский и лингвокультурологический аспекты понятия ценность в языке и речи, а также раскрыть аксиологическую сущность иронии и сарказма как специфики коммуникативного поведения;
2. выделить семантическую основу и сущностные компоненты иронического/саркастического высказывания;
3. проанализировать антропологические характеристики коммуникативной личности британца и установить специфику его иронического и саркастического коммуникативного поведения;
4. описать прагматическую составляющую иронии и сарказма;
5. рассмотреть реализацию иронии и сарказма на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях языка;
6. представить особенности восприятия оценки субъективно-оценочного высказывания.

Методологической основой работы послужили труды отечественных и зарубежных ученых в области:

• лингвокультурологии (Ю.Д. Апресян , А.Д. Арутюнова , Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров , С.Г. Воркачев , Ю.Н. Караулов , В.В. Красных , Д.С. Лихачев , Ю.М. Лотман , В.А. Маслова , А.А. Потебня , Ю.С. Степанов , В.Н. Телия , Э. Бенвенист , Бодуэн дэ Куртэнэ , А. Вежбицкая , Э. Сепир , Б. Уорф и др.);
• социолингвистики (В.А. Аврорин , Л.Б. Никольский , Г.В. Степанов , А.Д. Швейцер , Р.Т. Белл , C.M. Archer , K. Burke , W. Bright , J.L. Firth , E.T. Hall, R. Kjolseth , B. Malinowski , K.L. Pike и др.);
• лингвистики (Л.И. Борисова , Н.Г. Епифанцева , И.Г. Жирова , В.Д. Ившин , И.Г. Кошевая , Е.Л. Кузьменко , А.А. Лебедева , М.Н. Левченко , Ю.Н. Марчук , М.Г. Мирианашвили , Л.Л. Нелюбин , А.В. Олянич , В.В. Ощепкова , Л.К. Свиридова , Е.В. Сидоров , Л.А. Телегин , Г.Т. Хухуни , Е.Г. Чалкова , S. Attardo , N. Chomsky , I.R. Galperin , H.P. Grice ).

Материалом для исследования послужили произведения современной художественной британской литературы, 30 словарей и справочников, массив научных текстов и обзоров отечественных и зарубежных лингвистов, социологов, культурологов, психологов, в том числе опубликованных в Интернете. Объем проанализированного иллюстрированного материала составил около 3000 страниц. Для анализа выбраны современные художественные произведения британских авторов (D. Lodge, T. Sharpe), в которых наиболее ярко отражаются морально-этические ценности британского социума, представленные ироническими и саркастическими высказываниями.

Сформулированные цели и задачи опираются на методологическое положение о диалектической взаимосвязи языка, познания и человеческой культуры, их взаимной обусловленности. Оно, в свою очередь, привело к применению для отбора и последующей обработки материала в соответствии с задачами исследования комплексной методики, включившей ряд методов . К использованным общим методам относятся: а) компонентный анализ (при исследовании плана содержания значимых языковых единиц); б) текстовый и контекстуальный анализ (выявление глубинного семантического плана языковых единиц). Применялся системный и интегративный подход к языку и культуре (исследование параметров языковых единиц лингвистического и экстралингвистического характера).

Теоретическая значимость работы состоит в том, что, во-первых, на фоне общего интереса к лингвокультурологии и социолингвистики исследование вносит свой вклад в изучение антропологически ориентированных речеязыковых средств; во-вторых, дополняет существующий в лингвистической литературе сведения об иронии и сарказме; в-третьих, расширяет знание о коммуникативном поведении британской языковой личности.

Практическая ценность работы заключается в том, что положения и выводы могут быть использованы при составлении и разработке семинарских и лекционных занятий, спецкурсов по теории текста, лингвокультурологии, социоантропологии, социолингвистике, коммуникативной лингвистике, прагмалингвистике, психолингвистике, стилистике; при написании курсовых, выпускных квалификационных работ и магистерских диссертаций. Кроме того, полученные в ходе исследования данные могут применяться на практических занятиях по курсу речевого общения и теории межкультурной коммуникации.

На защиту выносятся следующие положения :

1. Ирония и сарказм отражают культурные доминанты и морально-этические ценности в британской языковой общности.
2. Ирония и сарказм являются самостоятельными формами особого типа комического отношения к окружающей действительности. Они характеризуются высоким интеллектуальным и статусным уровнем такого отношения к окружающему миру.
3. Ирония и сарказм в структуре художественного текста несут открытую и скрытую (завуалированную) семантическую нагрузку, отличную от любого другого вида комического (шутки, анекдота), так как позволяют языковой личности максимально достоверно представить себя через эти речеязыковые средства.
4. Ирония и сарказм представлены широким спектром лексико-стилистических средств на всех уровнях языка, что, несомненно, повышает потенциал текстовой информации и усиливает антропоцентрическую направленность текста.
5. Ирония и сарказм отражают морально-этические ценности в языке, так как их семантической основой выступает субъективно-оценочная модальность, которая показывает субъективное отношение конкретного человека к окружающему миру.
6. Ирония и сарказм отражают определенное мировосприятие и мировоззрение конкретного человека. Ирония и сарказм в британском социуме воспринимаются положительно и находят максимально широкое воплощение в повседневной жизни британца, что фиксируется в текстах современной художественной литературы. Это позволяет отнести их к особой форме освоения окружающей действительности в британском социуме.

Апробация работы . Содержание диссертационной работы и результаты исследования обсуждались на заседаниях кафедры индоевропейских и восточных языков ИЛиМК МГОУ (2009 – 2012 гг.); докладывались на научных теоретических конференциях ИЛиМК МГОУ; апробировались на занятиях со студентами по современному английскому языку в рамках практических занятий по межкультурной коммуникации на 4 курсе, а также на лекциях и семинарах по лингвокогнитологии на 5 курсе.

Материалы диссертации отражены в 7 публикациях общим объемом около 2 п.л., включая одну статью, опубликованную в издании, рекомендованном ВАК РФ.

Структура диссертации . Диссертация состоит из введения, вводных замечаний и задач по трем главам, трех глав, заключения, списка научной литературы, списка словарей и списка лингвистического материала исследования.

Во введении обосновываются выбор темы, ее актуальность и новизна; формулируются цель и задачи исследования; раскрываются теоретическая значимость и практическая ценность работы; указываются методы исследования и описывается анализируемый материал; приводятся данные об апробации материалов научного исследования.

Первая глава («Теоретическое обоснование исследования иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей британского социума») посвящена представлению иронии и сарказма как средств фиксации и отражения морально-этических ценностей британского социума. Теоретико-методологическую базу этой части исследования составили работы Н.Ф. Алефиренко , Е.М. Вольф , Э. Бенвиниста , В. фон Гумбольдта , Э. Сепира , Ш. Балли и др.

Выбор темы исследования обоснован теоретическими предпосылками в рамках онтологии научного познания. Так, лингвокульторологический подход к анализу иронии и сарказма в рамках доминирующей антропоцентрической парадигмы способен обеспечить самое широкое и всеобъемлющее рассмотрение этих речеязыковых средств, а также выявить их новое функционально-семантическое значение, отражающее специфику национального британского мировосприятия.

Ирония и сарказм, по справедливому замечанию П. Верта , близки метафоре, показывающей явления в самом неожиданном ракурсе. Семантика иронии и сарказма характеризуется емкостью и лаконичностью их речеязыковых форм и представляет значительный интерес для лингвокультурологического поиска, с точки зрения их аксиологических оснований.

Представление о ценностях занимает важное место в лингвофилософском осмыслении окружающей действительности. Ценность как лингвофилософская категория, имеющая универсальный характер, вошла в науку как самостоятельная категория в 60-х годах XIX века. Ценности фиксируются в их речеязыковых значениях, поэтому они семантически значимы. Дуализм действительности и ценности становится необходимым условием человеческой деятельности, включая коммуникативное поведение, где метафорические основания иронии и сарказма прослеживаются наиболее четко. Лингвокультурология – дисциплина, объединяющая не только собственно лингвокультурологические исследования, но и лингвофилософские учения, в частности, таких речеязыковых проявлений, как ирония и сарказм. Иронические и саркастические суждения включают следующие компоненты: а) эмоционально-чувственный, отражающий эмоциональное состояние; б) рационально-вербальный, т.е. языковое проявление оценки; в) прагматически-бихевиористский, который может рассматриваться как национальная и / или индивидуальная характеристика конкретного индивидуума.

Другой фундаментальной языковой категорией является, безусловно, категория модальности, которая относится к функционально-семантическим категориям высказывания / текста и выражает отношение содержания высказывания / текста к действительности, а также коммуникативное целеполагание: оценку говорящим сообщаемого и его отношение к участникам общения. Так, ориентация на аксиологические шкалы, онтологически присущие языковой системе, позволяет представить субъективную модальность, которая, несомненно, присутствует в иронических и саркастических высказываниях.

Таким образом, семантическим ядром иронического и саркастического высказывания является субъективная модальность, связанная с полем субъективно-оценочного отношения, заключенного в поверхностно выраженном содержании.

Вся практическая деятельность человека, его коммуникативное поведение определяются сложившимися в обществе моральными представлениями, лежащими в основе мировоззрения. Рабочее лингвокультурологическое определение иронии и сарказма в диссертации формулируется как форма субъективно-оценочного, как правило, критического освоения действительности. Такое толкование этих речеязыковых средств дает полное представление о семантике иронии и сарказма и позволяет констатировать тот факт, что ирония и сарказм могут расцениваться как составляющие элементы морально-этической категории и средствами регуляции социально-коммуникативного поведения индивидуума.

Во второй главе («Ирония и сарказм как социолингвистические явления») ирония и сарказм исследуются в социальном контексте. Представляется, что синтез лингвистического и социологического подходов к этим речеязыковым средствам позволяет глубже раскрыть характер природы и роль иронии и сарказма в отражении морально-этических ценностей.

Наиболее значимые для определенного этноса культурные смысловые доминанты, определяются как концепты. Культурная специфика британского социума основывается на концепте дистанцированности, а специфика коммуникативного поведения основывается на предпочтительности концептов вежливости и комического отношения к окружающей действительности. Так, для британского социума понятие дистанцированность при описании особенностей восприятия пространства, личности и времени является ключевым. Пространственная дистанцированность определяется высокоразвитым чувством территориальности, а стремление к личностной автономии находит отражение в концепте privacy (личного пространства), характерном для культурной индивидуалистической традиции. Взаимоотношения в социальной сфере рассматриваются относительно горизонтальной (межличностной) и вертикальной (отношение к власти) дистанцированности. Наблюдается тенденция к уменьшению вертикальной дистанцированности на фоне увеличения горизонтальной. Дистанцированность во временной плоскости отражается в восприятии индивидуума линейно с позиции личной прагматической составляющей. При таком подходе имеет место сегментация и структурирование времени, влекущие за собой жесткую регламентацию сфер общения [Таблица 1, с. 11].

Таблица 1

Пространственная, личностная, временная дистанцированность

Пространственная дистанцированность	Личностная дистанцированность		Временная дистанцированность
	горизонтальная	вертикальная
Восприятие пространства от личного к общему	Большая дистанция	Небольшая дистанция	Восприятие времени обусловлено прагматической составляющей
Восприятие пространства через призму прагматической составляющей	Тенденция к увеличению дистанции	Тенденция к формальному сближению	Жесткая сегментация времени
Стремление к автономии	Стремление к уединенности		Различение целесообразного и социоэмоционального времени

Специфичность репрезентации представителя британского социума как коммуникативной личности отражает механизмы фиксирования морально-этических ценностей британского социума. Характер коммуникативной личности и, как следствие, ее коммуникативное поведение зависит от мотивационной основы, обусловленной коммуникативной потребностью, определяющейся культурной доминантой общества. Мотивационная основа британской коммуникативной личности – дистанцированность, которая формирует поведенческие автоматизмы и стереотипы. В британской культуре это комическое отношение к окружающей действительности и норма демонстративной вежливости. Комическое отношение в коммуникативном поведении представлено такими речеязыковыми средствами, как ирония и сарказм, тесно связанными с нормой демонстративной вежливости. Очевидно, что демонстративной вежливости идеально подходит ирония и сарказм, основанные на противоречии внешнего выражения отношения к окружающей действительности к его внутреннему содержанию. Таким образом, ирония и сарказм – средства отражения морально-этических ценностей на уровне коммуникативного поведения.

Третья глава («Теоретические подходы к исследованию иронии и сарказма как лингвистических явлений») посвящена вопросам лингвокультурологического описания иронии и сарказма. Считаем важным, во-первых, проиллюстрировать реализацию иронии и сарказма на трех уровнях языка; во-вторых, подтвердить положения о способности иронии и сарказма повышать потенциал текстовой информации и усиливать антропоцентрическую направленность текста; в-третьих, рассмотреть особенности субъективно-оценочных высказываний.

Так, анализ теоретического материала показал, что иронии и сарказма традиционно рассматриваются как особого рода стилистический троп, именуемый антифразисом. Однако исследователи сталкиваются с неизбежностью расширения семантики иронии и сарказма как минимум до аксиологического суждения с субъективно-оценочной модальностью.

Исследования основных параметров исследования речетекстовых средств иронии и сарказма позволило нам выделить три способа иронизирования: открытый, скрытый и личный. Эти способы отличаются по объему информации, позволяющей обнаружить несоответствие буквального выражения и истинной интенции иронизирующего. По степени проявленности (отношения иронизирующего к собственному высказыванию) различают безличную иронию, самоиронию, иронию инженю и драматическую иронию. Ирония и сарказм реализуются в специфически организованном контексте, параметры которого достаточно четко определяются. Таким образом, в зависимости от условий и способов реализации иронии и сарказма выделяют ситуативный тип, ассоциативный тип и глобальный иронический или саркастический контекст. Все типы иронии и сарказма по-разному реализуют коммуникативное задание и, как следствие, создают отличительные друг от друга структуры текстов.

В данной главе в тексте произведений современной художественной британской литературы мы представили реализацию иронии и сарказма на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях языка. Анализ фактического иллюстративного материала способствовал подтверждению положения о способности иронии и сарказма повышать потенциал текстовой информации и усиливать антропоцентрическую направленность текста. Основой создания иронического и саркастического смысла на всех уровнях языка является структурная многомерность плана содержания языкового знака. Одномерному плану выражения соответствует гораздо более сложный (многомерный) план содержания, проявляющийся, прежде всего, в модальном аспекте. Любое усложнение плана выражения приводит к еще большей многомерности и многослойности плана содержания.

На лексическом уровне иронический и саркастический смысл выражается посредством слова и/или словосочетания. Субъективно-оценочная модальность возникает как результат противоречия между узуальным и окказиональным значением слова, словосочетания, старым и новым объемом понятий. Так, ироническая модальность может быть создана при помощи словарно-фиксированного словосочетания (фразеологической единицы). Такое словосочетание этимологически является речевой метафорой, утратившей образность и ставшей стереотипной клишированной фразой. Однако в ее семантической структуре сохраняются следы предыдущих контекстов своего употребления. Это способствует усилению иронического и в особенности саркастического эффекта, так как модальность становится более эксплицитной и, как следствие, приближается к полюсу сарказма. Примером может служить ответ раздосадованного сотрудника начальнику, который не смог добиться своей коммуникативной цели из-за молодой ассистентки начальника, вмешавшейся в их разговор с критикой, нарушив негласное для британцев коммуникативное правило сохранения бесконфликтности, тем самым вызвав саркастическую реакцию, имплицитная модальность которой интерпретируется как снисходительное, высокомерное, насмешливое отношение к ее персоне: “I’ll talk to you again, when your shadow, or your guardian angel, or whatever she is, will let me get aword in edgewise.” Everthrope strode out of the office . Значение слова shadow – это формальное определение рабочей позиции ассистентки, однако при намеренном контекстуальном сдвиге интенция говорящего транслируется как: ты для меня shadow (тень); guardian angel (ангел-хранитель, т.е. то, что никто никогда не видел); whatever (чем бы ты ни была), т.е. никто и ничто. Формально коммуникативный запрет на открытое выражение эмоций со стороны сотрудника не нарушен, а саркастическое высказывание представляет собой вербальную пощечину, но в рамках нормы демонстративной вежливости.

Как известно, синтаксические средства актуализации иронии и сарказма делятся на два типа. К первому типу относятся синтаксические средства, основывающиеся на обособлении (вводные предложения и слова, обстоятельственные и причастные конструкции, парцелляты). Второй тип основывается на транспозиции синтаксических конструкций утвердительных, отрицательных и вопросительных предложений. Так, следующий пример в грамматическом плане представляет собой предложение отрицательное по форме (в форме будущего времени), но угрожающе-утвердительное по содержанию, сопровождающееся авторскими окказионализмами: Defeated in the matter of her son’s musical development, Mrs Wiley still persisted in her belief that the newly transformed Estmond was naturally artistic. However, after he had expressed himself visually with an indelible felt-tip pen in the downstairs toilet, even she had some reservations about him becoming a painter. Mr Wiley’s reservations were total: “I’m not having the house desecrated simply because you think he’s Picasso come back from the grave, and the cost… when I think of the cost of redecoration! The repairs will come to several hundred pounds thanks to that damned felt-tip pen” . Так, иронический эффект создается при помощи целого ряда средств. В данном высказывании присутствуют синтаксически обособленные конструкции, такие как however и even, под воздействием которых во взаимодействии прямого смысла и контекстуального сдвига возникает среда для правильного декодирования авторской субъективной модальности. Таким образом, употребление автором expressed him self, an indelible felt-tip pen и downstairs toilet, в данном высказывании, декодируются как vandalized. Повтор лексической единицы reservations вносит и концентрирует сему оценочной модальности: с одной стороны, дополняет образ миссис Wiley как исключительно недалекой (some reservations) женщины, а с другой – отражает отвращение и предел терпения (reservations were total) мистера Wiley. Иронично-саркастический эффект завершается транспозицией восклицательного предложения (выделено курсивом) и авторским окказионализмом Picasso from the grave. Перифрастический повтор лексической единицы felt-tip pen в конце предложения окончательно модифицирует имплицитную модальность путем введения новой ремы и декодируется как thanks to damned Estmond.

Текстовый уровень подразумевает реализацию иронического и саркастического смысла посредством разного рода повторов (тождественный, синонимический, перифрастический, стилистический и структурный) и цитаций (диалогическая, авторская, несобственно-прямая речь). Основное отличие от других уровней заключается, главным образом, в усложнении противопоставления: в тексте возникают более сложные ассоциативные связи слова, словосочетания, предложения с контекстной ситуацией в целом. При анализе форм иронии на текстовом уровне результативным представляется использование ряда текстовых категорий: когезии, ретроспекции, интроспекции и интертекстуальности. Посредством синонимического повтора актуализируется авторская субъективная модальность, которая служит для завершения образа персонажа. Крайне интересен перифрастический повтор в плане его актуализации и аккумулирования субъективно оценочной модальности. Перифрастический потенциал многократно возрастает при повторе синонимического перифраза или чередования с прямыми номинациями. Таким образом, тема развивается постепенно, путем присоединения новых субъективно-оценочных смыслов, дополняющих или модифицирующих старые и служащих для актуализации гиперемы сверхфразового единства и конечного декодирования иронического или саркастического смысла. Так, предложения 1) “I thought you couldn’t stand him? I thought he was a bully, a philistine and a male chauvinist”; 2) “But Robyn, for heaven’s sake – a middle-aged factory owner!”; 3) “Well, whatever… it’s like rough trade”; 4) “He is the antithesis for everything you stand for” являются высказываниями подруги по имени Penny по отношению к управляющему компанией Wilcox, с которым у Robyn завязался роман. Благодаря перифрастическому повтору реализуется авторская субъективно-оценочная модальность, его ироническое отношение к человеческим предрассудкам, воспринимающих более успешных, богатых и занимающих более высокий статус людей как непростительное воплощение бездуховности и зла. Особая экспрессия создается путем градации номинативных единиц, характеризующих управляющего компанией: от обычных негативных номинаций (a bully, a philistine, a male chauvinist), гипертрофирование социального статуса управляющего компанией (a middle-aged factory owner), презрительное клише (rough trade) и до выражения полного неприятия таких людей в сущности (the antithesis). Таким образом, в авторской субъективно-оценочной модальности, реализованной посредством иронии и сарказма, отражаются доминантные ценностные ориентации (негодование, возмущение, преуменьшение, зависть) социума.

В третьей главе освещаются также проблемы восприятия речи и особенности декодирования субъективно-оценочного высказывания. Пресуппозиция является основой, определяющей путь формирования коммуникативной компетенции, позволяющей адресату адекватно моделировать высказывание, а адресанту – сопоставлять замысел адресата и значение высказывания.

Различают семантическую и прагматическую пресуппозиции. Семантические пресуппозиции составляют условия осмысленности предложения. Под прагматическими пресуппозициями подразумеваются исходные предположения, которые делает говорящий относительно состояния осведомленности слушающего. Различение видов пресуппозиции весьма условно, поскольку семантичекие пресуппозиции изначально имеют прагматический аспект (участники коммуникации должны разделять правильное употребление языковых выражений). Можно говорить об общей системе пресуппозиций как о системе, обеспечивающей языковую деятельность, т.е. совокупной системе знаний, воспроизводимых в коммуникации.

Сложность восприятия и декодирования иронии и сарказма заключается в том, что они уже являются оценочными суждениями. В отличие от дескриптивного высказывания, отражающего саму действительность, оценочное высказывание выражает субъективно-ассертивное отношение к действительности, т.е. восприятие окружающей реальности человеком. Контекстуальная обусловленность при актуализации и декодировании иронии и сарказма возрастает от лексического уровня к текстовому. Тем самым возрастает и потенциал текстовой информации и, как следствие, антропоцентрическая направленность текста. Для успешного декодирования иронии и сарказма помимо объема контекста требуется знание текстовой пресуппозиции (знание текста, в котором реализованы ирония или сарказм), экстралингвистической пресуппозиции (знание этнокультурных реалий), интертекстуальной пресуппозиции (наличие филологических знаний текстового характера: цитаций, пародий, аллюзий).

В этой же главе при рассмотрении иронии и сарказма в лингвокультурологической плоскости как особой формы мировоззрения, ирония и сарказм выводятся из разряда техник комического в его полноправный вид.

Опираясь на положение о том, что вид комического подразумевает определенный подход к явлениям, что, в свою очередь, является элементом мировоззрения, выявляется ряд важных отличий иронии и сарказма в содержательно-прагматическом воздействии. Так, ирония и сарказм отличаются тонкостью эмоционального подключения, проявляются в малых деталях, играющих важную роль в их распознавании. Ирония и сарказм являются критериями для дифференциации людей. Иронии и сарказму присущ высокий уровень индивидуализма. Ирония и сарказм позволяют языковой личности максимально достоверно представить себя через конкретные речеязыковые средства. Данный вывод позволяет нам перенести феномен иронии и сарказма из разряда лингвистического явления в разряд лингвокультурологического явления для дальнейшего исследования и расширения понятия этого феномена. Таким образом, далее иронию и сарказм в заданном антропоцентрическом векторе исследования следует рассматривать как особый способ мировосприятия.

В заключении кратко подводятся итоги исследования, которые можно можно суммировать следующим образом:

1. На основании полученных результатов многовекторного описания иронии и сарказма, моделируется лингвокультурологическая картина иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей в британском социуме.

2. Ирония и сарказм являются отражением морально-этических ценностей в языке, так как имеют семантической основой субъективно-оценочную модальность, которая представляет субъективное отношение конкретного человека к окружающему миру. Таким образом, в британской лингвокультуре ирония и сарказм относятся к составляющим морально-этической категории и выступает средством социально-коммуникативной регуляции.

3. Ирония и сарказм в британском языковом обществе рассматриваются как особо важные позитивные реалии коммуникативного поведения.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях :

1. Дырин А.И. Ценность как лингвофилософская категория языка // Вестник МГОУ. Сер.: Лингвистика. М.: Изд-во МГОУ, 2011. № 3. С. 34–40.
2. Дырин А.И. К проблеме определения менталитета и ментальности в британской лингвокультурологии // Проблемы лингвистики и межкультурной коммуникации. М.: Изд-во МГОУ, 2009. Вып. VIII. С. 73–78.
3. Дырин А.И. Лингвистическое понятие дистанцированности в коммуникативном поведении // Лингвистические аспекты межкультурной коммуникации: тезисы выступлений на науч. теор. конф. М.: Изд-во МГОУ, 2010. С. 40–41.
4. Дырин А.И. Некоторые особенности организации вербального общения британцев // Перевод и когнитология в XXI веке: тезисы докладов и сообщений III междунар. науч. теор. конф. М.: Изд-во МГОУ, 2010. С. 162–163.
5. Дырин А.И. Национально-культурное своеобразие коммуникативного поведения британцев // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2011. Вып. I. С. 61–67.
6. Дырин А.И. Антропологические характеристики коммуникативной личности британца // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. М.: Изд-во МГОУ, 2011. Вып. I. С. 67–75.
7. Дырин А.И. Прагматическая составляющая функций иронии // Актуальные проблемы антропоцентризма в языке и речи: сб. науч. ст. к юбилею Л.Л. Нелюбина. М.: Изд-во МГОУ, 2012. C. 58–65.

1

Статья посвящена приемам комического в публицистике и критическом творчестве писателей-эмигрантов «третьей волны» А. Гениса и П. Вайля. Увлекательные и остроумные эссе, очерки, произведения, написанные в авторских жанрах филологического романа, культурологической азбуки, теологической фантазии, натурфилософских репортажей, занимательных кулинарных историй, полны иронии, насмешки над обыденными явлениями советско-российской и американской действительности. Писатели русского зарубежья подмечают то, что ускользает от обычного взора обывателя. Интересная, сатирически обыгранная, по-детски непосредственная манера письма прослеживается и в литературной критике авторов. Книга «Русская речь. Уроки изящной словесности» - это вызов традиционной и закостенелой литературной критике. Свежий взгляд и приемы комического формируют мышление нового читателя, сознание которого воспринимает иронически легко классиков русской литературы.

«третья волна» эмиграции

русское зарубежье

публицистика

1. Белокурова С. П. Словарь литературоведческих терминов. - СПб.: Паритет, 2006. - 320 с.

2. Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. - М: Независимая газета, 1999. - 272 с.

3. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. - М.: Новое литературное обозрение, 1996. - 368 с.

4. Генис А. Два: Расследования. - Москва: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 492 с.

5. Генис А. Раз: Культурология. - М.: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 504 с.

6. Генис, А. Три: Личное. - М.: Подкова, ЭКСМО, 2002. - 456 с.

7. Генис А., Вайль П. 60-е. Мир советского человека. Изд. 2-е, испр. - М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 368 с.

8. Глэд Джон. Беседы в изгнании - Русское литературное зарубежье. - М. Книжная палата, 1991. - 319 с.

9. Сергеев В.К., Иванов В.Н. Современное русское зарубежье: В 7 т. Т. 4. Публицистика. - М.: Серебряные нити, 2008. - 480 с.

Введение

Смех как форма критики - политической, общественной, бытовой - в русской литературе известен и популярен давно. «В русской литературе и литературной критике ирония по-своему и по-разному проявляет себя в юмористической стихии Н. В. Гоголя, «насмешливой критикой» предстает в произведениях В. Г. Белинского, Н. Г. Чернышевского, М. Е. Салтыкова-Щедрина, «мстительницей» и «утешительницей» становится для А. И. Герцена, в качестве пародии выступает у Козьмы Пруткова, в творчестве А. А. Блока отчетливо заявляет о себе романтическая ирония.» . Однако ирония и сарказм в качестве основных приемов публицистики и литературной критики наиболее отчетливо проявили себя во второй половине XX века в произведениях писателей русского зарубежья. Творческий дуэт русских писателей Петра Вайля и Александра Гениса сформировался в эмиграции в США. П. Вайль и А. Генис - авторы увлекательных и остроумных эссе, очерков, ряда авторских жанров, таких как натурфилософский репортаж, культурологический словарь, теологическая фантазия и филологический роман. Наиболее известны их публицистические работы, оформленные в книги «Русская кухня в изгнании», «Американа», «60-е: мир советского человека».

В 80-90-х годах XX века писатели, эмигрировавшие за рубеж, в частности, Соединенные Штаты, могли позволить себе несравнимо больше, чем их коллеги, творившие в Советской и постсоветской России. Свобода самовыражения проявлялась, в том числе, и в возможностях использования приемов юмора и сатиры в художественных и публицистических произведениях. П. Вайль и А. Генис, чья литературно-творческая деятельность пришлась как раз на этот период, нашли свое место в публицистике, отличающейся весомой долей сатирического материала. Для авторского юмора А. Гениса и П. Вайля не существует запретных жанров, запретных тем и запретных стилистических приемов. Ирония и сарказм как яркие приемы комического стали визитной карточкой творческого тандема писателей-эмигрантов.

Являясь градациями комических приемов, ирония и сарказм существовали еще в эпоху античной литературы. Сам термин « ирония » имеет греческие корни и означает насмешку, притворство. Таким образом, подчеркивается умышленное употребление слова или выражения в значении, противоположном реальному, с осознанной целью открытой насмешки. Ироническое отношение подразумевает добрый смех и некоторое снисхождение, а также скрытый скептицизм или насмешку.

Слово «сарказм» также греческого происхождения и в буквальном переводе означает «рву мясо». Такое дословное воспроизведение генезиса слова дает возможность вникнуть в глубинный смысл литературного приема. По сути, сарказм - это высшая степень иронии, едкая, злая насмешка над изображаемым явлением. Как видим, меняется степень комичности. Сарказм как метод и форма изобличения одинаково успешно используется в художественной литературе, публицистике, журналистике.

Филологи по образованию (А. Генис закончил филологический факультет Латвийского университета, П. Вайль - редакторский факультет Московского полиграфического института), писатели «третьей волны» русской эмиграции А. Генис и П. Вайль, безусловно, формировали свой эстетический, литературно-журналистский вкус на примерах сатирической литературы известных писателей русской и зарубежной сатирической классики. Наиболее яркими «сатириками» в литературе были Д. Фонвизин, А. Грибоедов, М. Салтыков-Щедрин, В. Маяковский. Собственная, новая ступень сатирической публицистики и критики А. Гениса и П. Вайля есть результат синтеза смеховой культуры нескольких литературных традиций. Смех в публицистике этих авторов заставляет обратить внимание на мельчайшие детали, причем это как безобидная ирония над прозой советской жизни и эмигрантской действительностью, так и едкая критика с использованием острых саркастических приемов.

Книга исторической публицистики «60-е. Мир советского человека» представляет собой произведение, полное иронии и сатиры в повествовании о мировоззрении, образе жизни и мыслей советских граждан периода «оттепели». Целая эпоха с ее неотъемлемыми приметами и знаковыми событиями: первым полетом человека в космос, романтикой, диссидентским движением, советскими вождями, запрещенными деятелями культуры и писателями, - предстают в легкой форме фельетонных заметок.

Сами названия глав книги «60-е. Мир советского человека» моментально настраивают читателя на игриво-ироничный лад. Заголовки оригинальны и являются некой игрой с языком: «20 г. до н. э. Коммунизм», « Шунламент утопии», «Юундамент утопии», «Еревернутый айсберг», «Америка, Борец и клоун. Вожди». Авторы предложили свою периодизацию советской эпохи, чем-то схожую с периодизацией эпохи динозавров. Об эпохально-знаковой для СССР Программе КПСС, которая была принята Пленумом ЦК в 1961 году, А. Генис и П. Вайль пишут: «И все хотели перегнать Америку по мясу, молоку и прогрессу на душу населения: «Держись, корова из штата Айова!» . Ирония и сарказм у авторов русского зарубежья выступают как приемы абсурдизации одних предметов и явлений жизни и акцентирование внимания на значимых исторических событиях: «С 1 января вступила в действие денежная реформа, в 10 раз укрупнившая рубль. 12 апреля выше всех людей в мировой истории взлетел Юрий Гагарин, за полтора часа обогнувший земной шар, что тоже оказывалось рекордом скорости. В сознании утверждалось ощущение новых пространственно-временных отношений .

Ироническая позиция П. Вайля и А. Гениса выступает в качестве индикатора свободы их собственного мышления и катализатора выработки у читателей критического отношения к прошлой действительности. Для авторов характерна умеренность преувеличений: «30 июля 1961 года, когда страна прочла проект Программы КПСС, построение коммунистического общества этим и закончилось- то есть его построил каждый для себя, в меру своего понимания и потребностей. Во всяком случае, страна так или иначе применила Программу для насущных надобностей» . Или: «Космонавту № 1 Юрию Гагарину была уготована счастливая судьба. С его даром улыбки - шире, чем у американских президентов, - он стал вечным символом и принял божественные почести еще при жизни» .

Писатели-эмигранты берут на себя смелость сравнивать, казалось бы, несравнимые вещи и несопоставимые личности, например, генерального секретаря Н. С. Хрущева и поэта-шестидесятника Е. Евтушенко. «Они были соратники и соавторы - поэт-преобразователь Хрущев и поэт-глашатай Евтушенко», - пишут Вайль и Генис . Далее цитируются строки Евтушенко: «Весь мир - кукурузный початок, похрустывающий на зубах!» . Множество выдержек из советских газет, официальных документов, выступлений первых лиц государства, поэтических строк писателей и поэтов-шестидесятников также служат средством создания комического. Причем сатирический эффект создают не цитаты сами по себе, а их сталкивание, «монтаж», сравнение. Сарказм в книге «60-е. Мир советского человека» - это зачастую едкая издевка, отправная точка которой - негодование, возмущение нелепостями советской цивилизации. Отдельные главы этой книги А. Гениса и П. Вайля носят политический оттенок, трансформируются в самостоятельные произведения - памфлеты.

Книга «Родная речь. Уроки изящной словесности» интересна тем, что у школьников и учителей-словесников появляется возможность сравнить точки зрения признанных академических критиков и наших современников - писателей русской эмиграции «третьей волны» П. Вайля и А. Гениса. Написанный в Нью-Йорке в 1989 году, этот сборник авторских эссе попал в Москву в 1991 году, явившимся для России переломным. В том числе и поэтому книга «Родная речь» воспринималась первоначально как эпатирующая, посягнувшая на «святое и незыблемое». Авторский юмор и легкость изложения делают язык книги увлекательным и приятным для чтения. «Родную речь» А. Гениса и П. Вайля часто называют сборником литературоведческих фельетонов, «антиучебником», подчеркивая тем самым нетрадиционный подход к прочтению литературной классики. Писатели-эмигранты взяли на себя смелость остроумно и порой едко шутить над классиками. Ирония и сатира в «Родной речи» - это не попытка принизить и высмеять, а скорее демонстрация блестящей филологической эрудиции, игра словом, которая позволяет прочесть и оценить известных авторов и знаменитые произведения с незапятнанным сознанием.

Вместе с тем, А. Генис и П. Вайль пишут о сатире и с позиции критиков. Они рассматривают творчество непревзойденных мастеров литературного фельетона, памфлета. «Несмешная сатира - нонсенс», - пишут о Салтыкове-Щедрине П. Вайль и А. Генис . И далее: «К счастью, Щедрин умел писать смешно. Он привил русской литературе особые виды юмора, которые так ей пригодились в эпоху Булгакова, Ильфа и Петрова, обериутов. Опытный чиновник, бывший вице-губернатор, Щедрин открыл бесконечные возможности игры с официозом. Вводя скрытый абсурдный поворот в лояльную формулу, он взрывал ее изнутри. Верноподданические гиперболы Щедрина смешны сами по себе - они не нуждаются даже в контексте, не говоря уже о комментарии. Дистанция между абсолютной властью и абсолютным смирением преодолевается в пределах одной фразы. Только дочитав ее до конца, читатель понимает, как его одурачили: «Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленях не могли» .

Если традиционно ирония и сатира характерны четко для определенных публицистических жанров памфлета и фельетона, то у П. Вайля и А. Гениса эти приемы встречаются практически в каждом произведении, написанном в авторских жанрах азбуки, филологического романа, теологической фантазии, миниатюр. Так, например, в публицистическом произведении «Довлатов и окрестности» , который А. Генис обозначил как филологический роман, а по сути написанный в синтетическом жанре, включающем портретные очерки, мемуары, письма, сатира и ирония являются главными авторскими приемами. В главе «Метафизика ошибки» А. Генис вспоминает истории разных лет, в которых главным героем является не только и не столько Довлатов, но нелепые опечатки в газетах, книгах, телевизионных программах. «Могила неизвестного солата», «Семя Ульянова», «гавнокомандующий» из советской «Правды» вызывают у читателя улыбку и заставляют задуматься о природе смеха. «Смех - это наши аплодисменты свободной случайности, сумевшей пробиться к успеху», - заключает А. Генис . Случайность иногда создает конфуз, который и является зачастую «солью» и отдушиной обыденной жизни. «Мир без ошибок - опасная, как всякая утопия, тоталитарная фантазия. Исправляя, мы улучшаем. Улучшая, разрушаем», - заключает автор . Основную идею А. Гениса можно сформулировать следующим образом: люди, какими бы великими и гениальными они ни были, имеют право на ошибку, а значит на искренний смех. В пример приводятся опечатки Гоголя, Достоевского, Гете. Без смешного, по мнению автора, индивид фальшив, ненатурален.

Сарказм и ирония у авторов отчетливо проявляет себя и в языке. Образные сравнения зачастую создают иронический подтекст: «Редеющие, как целомудрие, американские курорты настолько консервативны, что по ним лучше всего судить о прошлом» . Неожиданные сравнения ставят читателя в тупик и одновременно позволяют увидеть новые стороны описываемого предмета, явления, лица: «Увлеченная анализом вместо положенного ей синтеза, кухня может низвести кулинарию до медицины, уверяя, что для человека, как для таблицы Менделеева, главное - химические элементы. Не зря каждый продукт в Америке сопровождает такой подробный перечень ингредиентов, будто это анализ мочи, а не мороженого» .

Таким образом, для публицистического творчества А. Гениса и П. Вайля характерна эмоциональная критика явлений жизни, в частности, советско-российской и эмигрантской действительности. На вербально-рефлексивном уровне писатели оценивают литературные произведения классической и современной литературы, пользуясь приемами комического. Использование каламбуров, гротесков, неожиданных сравнений позволяет быстро найти контакт с читателем, достигнуть непринужденности в книжном общении. Причем ирония и сатира выступают у авторов русского зарубежья в форме интеллектуальной игры словом, порой в намеренном сопоставлении и сталкивании логического и алогичного, нормального и абсурдного. Именно поэтому в публицистике А. Гениса и П. Вайля много субъективной оценки, которая скрывается за нарочито легкой формой иронических и сатирических приемов. Как мы смогли убедиться, диапазон изображения комического у А. Гениса и П. Вайля достаточно широк: от безобидного юмора до едкой сатиры. Пользуясь приемами иронии и сатиры, писатели примеряют на себя роли, как разоблачителей, так и миротворцев.

Рецензенты:

• Звягина Марина Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры литературы Астраханского государственного университета, г. Астрахань.
• Завьялова Елена Евгеньевна, доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры литературы Астраханского государственного университета, г. Астрахань.

Библиографическая ссылка

Байбатырова Н.М. САРКАЗМ И ИРОНИЯ В ПУБЛИЦИСТИКЕ И КРИТИКЕ ТВОРЧЕСКОГО ДУЭТА А. ГЕНИСА И П. ВАЙЛЯ // Современные проблемы науки и образования. – 2012. – № 5.;
URL: http://science-education.ru/ru/article/view?id=6987 (дата обращения: 01.02.2020). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Дырин, Антон Игоревич. Ирония и сарказм как речеязыковые средства отражения морально-этических ценностей британского социума: на материале произведений современной художественной британской литературы: диссертация... кандидата филологических наук: 10.02.19 / Дырин Антон Игоревич; [Место защиты: Моск. гос. обл. ун-т].- Москва, 2012.- 151 с.: ил. РГБ ОД, 61 12-10/1324

Введение

ГЛАВА 1 Теоретическое обоснование исследования иронии и сарказма как средств отражения морально-этических ценностей британского социума 13

Вводные замечания и задачи главы 13

1.1. Лингвокультурологические предпосылки исследования иронии и сарказма 16

1.2. Ценность как смыслообразующая универсалия человеческого бытия 22

1.4. Субъективная модальность как семантическая основа иронического и саркастического высказывания 31

1.4.1. Общее понятие категории модальности 31

1.4.2. Семантическое содержание субъективной модальности 35

Выводы по первой главе 39

Глава 2 Ирония и сарказм как социолингвистические явления 42

Вводные замечания и задачи главы 42

2.1. Лингвокультурологическая классификация культурологических и коммуникативных ценностей 43

2.2. Доминантные черты британской культуры и их отражение в коммуникативном поведении британцев 47

2.3. Антропологические характеристики коммуникативной личности 53

2.4. Национальное коммуникативное поведение британцев 57

2.5. Прагматическая составляющая иронии и сарказма 66

Выводы по второй главе 70

Глава 3 Теоретические подходы к исследованию иронии и сарказма как лингвистических явлений 72

Вводные замечания и задачи главы 73

3.1. Природа комического в смеховой культуре. Соотношение понятий «юмор -сатира», «сатира - ирония», «ирония - юмор», «ирония - сарказм» 74

3.2. Роль пресуппозиции при актуализации и интерпретации иронических и саркастических высказываний 83

3.3. Ирония и сарказм как лингвистические явления 86

3.4. Лингвистические параметры исследования иронии и сарказма 92

3.5. Реализация иронии и сарказма на лексическом, синтаксическом и текстовом уровнях языка 96

3.5.1. Реализация иронического и саркастического смысла на лексическом уровне 97

3.5.2. Реализация иронического и саркастического смысла на синтаксическом уровне 102

3.5.3. Текстовый уровень реализации иронического и саркастического смысла 115

Выводы по третьей главе 124

Заключение 127

Список научной литературы

Ценность как смыслообразующая универсалия человеческого бытия

Первая глава диссертации посвящена теоретическому обоснованию лингвокультурологического подхода к исследованию иронии и сарказма как речеязыковых средств отражения морально-этических ценностей британского социума в языке.

Одним из важнейших ориентиров в межкультурном пространстве является язык. В настоящее время языком-«интернационалистом» выступает английский, «родина» которого - Великобритания. Особенности национальной культуры, психологии и ментальносте отражены в английском языке. «Британский» английский наполнен особым комическим отношением, отражающим насмешливое (ироническое) или несколько язвительно-желчное (саркастическое) отношение британцев к окружающей действительности. Эмоциональность и многословие, присущие «южным» языкам; ясность и логичность «северных» языков; прямота, несдержанность и агрессивность, характеризующие русский язык, компенсируются в британском английском особой, завуалированной формой выражения отношения к окружающей действительности.

Ирония и сарказм как языковые явления присутствуют во всех европейских языках, но носят, как правило, личностный, чаще всего осуждаемый в обществе характер. Тонкая, еле уловимая насмешка {ирония) и тем более обидное, едкое замечание {сарказм) воспринимаются либо неодобрительно, либо крайне отрицательно. Только в британском обществе эти речеязыковые явления рассматриваются как важные позитивные морально-этические ценности социума. Это объясняется, во-первых, преобладанием одних коммуникативно-культурных доминант над другими в определенном социуме (в британской культуре, это дистанцированностъ и подчеркнутая

вежливость), во-вторых, уважительным отношением британцев к интеллекту и критике; в-третьих, чувством превосходства морально-этических британских ценностей над ценностями других наций (языковой национальной ксенофобией).

Ирония и сарказм в британской лингвокультуре предполагают обязательное включение морально-этической критической оценки в семантику этих понятий, а также определенный элемент рационализма. Рационализм иронии и сарказма является проявлением способности британцев к практическому решению проблем, отражает их вербальные «таланты», подчеркивает безусловную социальную и языковую компетентность. Таким образом, ирония и сарказм - это результат интеллектуальной высокоорганизованной работы ментально-лингвального комплекса языковой личности, в нашем случае - британца. Ирония и сарказм - одни из наиболее важных элементов персонифицированного, национально-обусловленного общения в британском языковом сообществе. Они представляют собой важную часть смеховой культуры нации.

В данном разделе диссертационного исследования мы предпринимаем попытку доказать, что ирония и сарказм являются основополагающими понятиями в отражении морально-этических ценностей в британском языковом сообществе. Для нашей работы важны такие аспекты иронии и сарказма, как философско-эстетический, культурологический, психологический и как дополнительно сопровождающий - литературоведческий.

Теоретические основы настоящего исследования становятся очевидными на фоне онтологии научного лингвистического исследования иронии и сарказма предыдущих лет (указано в хронологическом порядке) [Лимарева, 1997; Палкевич, 2001; Мухина, 2006 и др.]. Отметим, однако, что на современном этапе развития лингвистики ирония и сарказм не могут более рассматриваться в узком смысле (стилистический, литературоведческий и эстетический подходы) и требуют всестороннего подхода к изучению их семантики (лингвокультурный и социолингвистический подходы).

Так, ирония исследовалась: а) как стилистическая интерпретация тропа [Коленко, 2004; Лаптева, 1996; Леденева, 1983; Салихова, 1976; Чернец, 2001;]; б) в рамках концептуальной категории текста [Орлов, 2005] и психолингвистического его восприятия [Воробьева, 2008]; в) как неотъемлемый компонент в составе категории комического [Лимарева, 1997; Палкевич, 2001; Сергиенко, 1995; Усманова, 1995;]; г) на лексико-семантическом уровне [Мухина, 2006]; д) в теории речевого общения [Охримович, 2004]; е) как когнитивная структура [Брюханова, 2004]; ж) в идиостиле писателя [Петрова, 2010] и др.

Отметим, что сарказму посвящено меньше работ [Волкова, 2005 и др.], на наш взгляд, это связано со следующими факторами: 1) сарказм -психологически обусловленная форма злой и язвительной иронии; 2) сарказм более персонифицирован и индивидуален, так как свидетельствует об очень высокой степени критичности языковой личности. В его основе лежит чувство глубокой неудовлетворенности и разочарованности человека в окружающем мире и людях.

Семантическое содержание субъективной модальности

Неутихающий интерес к проблемам культурной лингвистической антропологии, а также культурологический бум последних десятилетий XX и начала XXI века послужил толчком к формированию самостоятельного лингвистического направления - лингвокультурологии. Так, лингвокультурология представляет собой науку, возникшую на стыке лингвистики и культурологии. Она исследует отражение в языке различных проявлений культуры народа, этноса, а также влияние языка на культуру. Междисциплинарностъ лингвокультурологии выражается в активном привлечении разнообразных сведений о взаимодействии языка, мышления и сознания из смежных областей наук: социоантропологии, лингвофилософии, социолингвистики, когнитивной лингвистики, психолингвистики и др.

Перспективность лингвокультурологического подхода к описанию лингвистических явлений (в том числе иронии и сарказма) заключается в том, что интегрируются языковые, как правило, коммуникативной и когнитивно-дискурсивной направленности и неязыковые аспекты, в первую очередь, культурологические, психологические и социологические, актуализирующие человеческий фактор в языке.

Идею антропоцентричности языка и речи в настоящее время следует считать общепризнанной, так как для многих языковых и речевых построений представления о человеке являются естественной точкой отсчета. Различные исследования по данной проблематике получили освещение в трудах отечественных и зарубежных ученых: Ю.Д. Апресяна , А.Д. Арутюновой , С.Г. Воркачева , Ю.Н. Караулова , В.В. Красных , Д.С. Лихачева , Ю.М. Лотмана , В.А. Масловой , Ю.С. Степанова , Э. Бенвениста и др. Так, Э. Бенвенист подчеркивал, что «в мире существует только человек с языком, человек, говорящий с другим человеком, и язык, таким образом, необходимо принадлежит самому определению человека» [Бенвенист, 1993, с. 293].

В соответствии с антропоцентрической парадигмой человек познает мир через осознание себя, своей теоретической (научной, аналитической) и предметной (бытовой и профессиональной) деятельности. Языковая ментальность народа, языковые категории и концепты формируются и организуются культурой. «Все языкознание пронизано культурно-историческим содержанием, ибо своим предметом имеет язык, который является условием, основой и продуктом культуры» [Маслова, 2007, с. 26]. Очевидно, что вся информация об окружающем мире и о человеке в нем заложена в языковом материале. Ирония и сарказм предоставляют чрезвычайно важную информацию о менталитете британского социума, о нормах коммуникативного поведения, выработанных на протяжении многих веков исторического развития и становления британской нации, о смеховой культуре Великобритании.

Человек получает большую часть информации об окружающем мире через слуховой (вокально-голосовой) канал передачи . Рїнформация может быть представлена в виде определенных образов и ассоциаций, возникающих у языковой личности при ее обработке. По справедливому замечанию Дж. Лакоффа и М. Джонсона, человек живет более в мире метафорических понятий, им же созданных для его духовных, интеллектуальных и физических потребностей, нежели в мире вещей и предметов [Лакофф, Джонсон, 1990]. В человеческом сознании именно метафорические понятия упорядочивают воспринимаемую человеком окружающую действительность. Мир этих понятий зафиксирован в системе художественного произведения, где ирония и сарказм, по справедливому замечанию П. Верта, близки метафоре, показывающей явления в самом неожиданном ракурсе . Так, ирония и сарказм включают метафорические понятия двух и более плоскостей сигнификации, при этом одна плоскость поверхностная (открытая), а другая - глубинная (завуалированная), требующая определенного творческого поиска:

Right? Percy. That s why I strained every nerve to get here. Look at the bottom of the list. There are never many zees (Выделено мною курсивом. - А. Д.) .

Семантическая многоплановость, многомерность иронии и сарказма, сочетающаяся с внешней емкостью и лаконичностью их форм представляет значительный интерес для лингвокультурологического поиска:

Excuse me, I see Bushy waving urgently. I expect the potato crisps have run out, or some such crisis (явное преувеличение) .

Полагаем, что наряду с литературоведческими, стилистическими, поэтическими, психолингвистическими исследованиями дальнейшее изучение иронии и сарказма должно проводиться с опорой на лингвокультурологические и социолингвистические знания, в большей степени отвечающие принципам современной научной парадигмы. Именно лингвокультурологический и социолингвистический подходы в рамках доминирующей антропоцентрической парадигмы способны обеспечить самый широкий и всеобъемлющий анализ иронии и сарказма, а также выявить новое функционально-семантическое значение, отражающее формирование специфики национального (в нашем случае британского) мировосприятия.

Вся практическая деятельность человека и его поведение определяются сложившимися в обществе моральными представлениями. Следовательно, мораль - основа мировоззрения человека. Ирония и сарказм являются речеязыковыми средствами отражения субъективно-оценочного, критического освоения действительности индивидуумом. Такое понимание этих речеязыковых средств позволяет расширить их семантические границы и установить связь с категориями морально-этических ценностей британского общества.

Антропологические характеристики коммуникативной личности

Таким образом, квинтэссенция понятий территориальность и privacy в свете культурной индивидуалистической традиции формирует коммуникативную доминанту дистанцированности как важнейшей ценностной ориентации. Установки privacy предполагают приоритет и самостоятельный контроль личных интересов, самостоятельность и самодостаточность индивида, его независимость от окружающих и недопустимость стороннего вмешательства в личную жизнь. Как отмечает Э. Холл, представители культурной индивидуалистической традиции воспринимают пространство как собственность, линейно: от личного к общему. Различается жесткое разграничение и стабильность проксемических зон, определяющие нормы коммуникативного поведения: интимное (предполагает возможность физического контакта в общении с самыми близкими людьми или родственниками); личное (контакты с коллегами, приятелями, родственниками); социальное (формальные / неформальные встречи, культурные и светские мероприятия); публичное (официальные мероприятия, лекции, презентации и т.д.) .

Таким образом, в британской культуре выявляется относительно невысокая межличностная контактность, в основе которой лежит ориентация на прагматические установки: сохранить дистанцию в общении и обеспечить личную автономию (privacy). В традиции британской культуры принято избегать физического контакта. Возможен преимущественно ритуальный характер такого контакта, например, при рукопожатии. Нарушение проксемических зон и личной автономии (privacy) приводит к настороженности и чувству неловкости, и в некоторых случаях может расцениваться как акт агрессии. Ирония и сарказм представляют собой весьма эффективные способы отражения эмоционального напора / словесной атаки, которые не только не нарушают нормы коммуникативного поведения, но, наоборот, повышают эффективность межличностного общения. Не принято пристально смотреть в глаза незнакомому человеку, если же подобное произошло, представитель культурной индивидуалистической традиции улыбнется и слегка кивнет головой в знак признания случайного вторжения на чужую территорию и невербальную просьбу не расценивать это как преднамеренное или агрессивное действие .

В британской культуре доминирующими понятиями являются свобода и независимость. Англо-английский словарь Longman Dictionary of Contemporary English определяет понятие freedom как the state of being free and allowed to do what you want without being controlled or restricted by anyone . По справедливому замечанию А. Вежбицкой, понятие свободы для британцев сопряжено с понятием личного пространства, личной свободы и выражением «оставьте меня в покое» . Это свидетельствует о стремлении британцев к внешней независимости как культурной ценностной ориентации. Так, взаимоотношения в социальной сфере следует рассматривать с учетом дистанцированности по горизонтали и вертикали. Горизонтальная дистанцированностъ проявляется в сфере личностного общения в виде эмоциональной независимости и формальной вежливости, поверхностного дружеского общения. Доказательства последнего представлены в исследованиях А. Вежбицкой в области анализа соответствующих ценностей на примере девальвации значения слова friend, где подчеркивается тенденция на формальное сближение для достижения, прежде всего, личного интереса. Понятие friendship в индивидуалистическом британском обществе имеет принципы, основанные на рациональном, с точки зрения прагматической полезности, подходе к отношениям, что является признаком высокой дистанцированности по горизонтали .

Дистанцированностъ по вертикали предполагает анализ отношения людей к власти: степень их свободы / несвободы в обществе. Британцы в стремлении к демократизации и всеобщему равенству активно продвигают идеи равномерного распределения власти. Для них чрезвычайно важно внимание и уважение прав национальных меньшинств и субкультур, соблюдение политкорректности, сглаживание тендерного признака. В британской культуре сохранилась склонность к признанию элиты как культурно доминирующей группы, но не имеющей политической и экономической власти. Таким образом, для британской культуры характерно соблюдение правил коммуникативного поведения в обществе, которое предполагает формальное равенство при ассиметричном межличностном взаимодействии: свободная манера общения (допустимо спорить с учителем, необходимо вести любезный разговор {small talk) как с начальством, так и с обслуживающим персоналом) . В рамках такого межличностного общения можно и нужно использовать иронию и сарказм как речеязыковые средства программирования действий и настроений собеседника. Приведем пример классического вербального отпора: "We have always been good friends, Arthur, have we not? Ever since I reviewed the forth volume of your Collected Papers in the New York Review of Books." "Yes, Siegfried, it was a nice review. And nice talking to you" .

Для того чтобы выявить временную дистанцированность следует обратиться к восприятию времени британцами, ее отражению в организации межличностного общения. Рассмотрим наиболее рационалистический подход, отражающий восприятие времени как структуры. Так, культуры делятся на полихронные и монохромные. Для полихронной культуры возможно одновременное выполнение нескольких действий при разнонаправленном внимании. Для монохронной культуры предпочтительна однонаправленность внимания и последовательность действий . Британцы, будучи представителями монохронной культуры, воспринимают время линейно, через призму личности и прагматической полезности, что, безусловно, свидетельствует о рациональном подходе к времени.

Роль пресуппозиции при актуализации и интерпретации иронических и саркастических высказываний

М.Д. Кузнец, Ю.М. Скребнев определяют иронию как употребление слов, словосочетаний и предложений в смысле, обратном тому, который непосредственно в них выражен, с целью внесения критически оценочной характеристики предмета [Кузнец, Скребнева, 1990, 35-36]. Л.И. Тимофеев и СВ. Тураев заключают, что ирония - это «отрицательная оценка предмета или явления через его осмеяние. Комический эффект достигается тем, что истинный смысл события замаскирован. При иронии мы высказываем прямо противоположное тому, что подразумевается» [Тимофеев, Тураев, 1978, с. 55]. Схожего мнения относительно иронического смысла как скрытой отрицательной оценки придерживается С. Аттардо. Он отмечает двойственность иронического высказывания, которое несет одновременно буквальное и косвенное значения. Соотношение этих двух значений и порождают скрытое отрицание . И. Залецки, выделяя оценочные маркеры в ироническом высказывании, приходит к выводу, что ирония - оценочное суждение . Он считает, что «оценочная оппозиция является основным составным элементом иронического использования языка», а экстралингвистические формы поведения, которые могут сигнализировать об ироническом смысле, называет «факультативными сигналами иронии» .

И.В. Арнольд определяет иронию как «выражение насмешки путем употребления слова в значении, прямо противоположном его основному значению и с прямо противоположными коннотациями, притворное восхваление, за которым в действительности стоит порицание. Противоположность коннотаций состоит в перемене оценочного компонента с положительного на отрицательный, ласковой эмоции на издевку, в употреблении слов с поэтической окраской по отношению к предметам тривиальным и пошлым, чтобы показать их ничтожество» [Арнольд, 1990, с. 86].

Х.П. Грайс особо отмечает наличие оценочной модальности в иронии: «Я не могу выразиться иронически, если то, о чем я говорю, не будет отражать враждебные или унизительное мнение или такие чувства, как возмущение и презрение» .

СИ. Походня обусловливает создание иронического смысла желанием автора выразить свое отношение к действительности косвенным, опосредованным путем, стремлением скрыть реальную модальность высказывания. «Иронический смысл - это смысл такого предложения, высказывания, текста в целом, в котором субъективно-оценочная модальность отрицательного характера содержится в подтексте и находится в отношениях противоречия, противопоставления с поверхностно выраженным содержанием, которое, в свою очередь, создается несоответствием традиционного и ситуативного значений языковых единиц» [Походня, 1989, с. 59]. Термин «иронический смысл» предлагается ею вместо терминов «ирония-эффект» и «ирония-стилистический прием».

Таким образом, некоторые исследователи рассматривают иронию (следовательно, сарказм) как стилистический прием, особого рода троп, а также как вид комического (в литературоведении). Однако все больше исследователей сталкиваются с неизбежностью расширения семантических границ иронии и сарказма как минимум до оценочного суждения, с присущей им субъективно-оценочной модальностью.

В литературоведении выделяют такие виды иронии, как: трагическая, комическая, практическая, вербальная, риторическая, ирония судьбы, драматическая ирония. Различают авторскую иронию Аристотеля, Ж. Мольера, Т. Гарди, М. Пруста. В свою очередь, драматическая ирония разделена на инсценированную иронию, самоуничижительную иронию, обличительную речь и сарказм. Особо выделяют мировоззренческую иронию, романтическую иронию, иронию истории .

Ирония как жизненная позиция и как диалектический инструмент философского рассуждения приобретает особое значение в XVIII-XIX вв. Складывающееся в это время новое понимание иронии является вместе с тем расширением и переносом риторического токования иронии на жизнь и историю, включающим опыт сократовской иронии [ФЭСь 1983, Электронный ресурс].

Романтическая ирония в понимании самих романтиков (Ф. Шлегель) «служит для гения, для свободного духа средством возвыситься над всеми условностями жизни, воспринять относительность всех ценностей, постоянно возвышаться над самим собой и над собственной своей деятельностью, не связывать себя никаким законом, никакой нормой, свободно парить над жизнью, воспринимая ее как объект для своей творческой игры. Таким образом, романтическая ирония представляется как одно из проявлений романтической концепции мира, которая утверждает за реальным бытием лишь неустойчивое равновесие» [Цит. по: ЛЭ, 1929-1939, Электронный ресурс].

К. Маркс и Ф. Энгельс дали глубокое истолкование иронии применительно к реальной диалектике развития человеческого общества. Так, анализируя опыт буржуазной революции, Энгельс отмечает: «Люди, хвалившиеся тем, что сделали революцию, всегда убеждались на другой день, что они не знали, что делали, - что сделанная революция совсем не похожа на ту, которую они хотели сделать. Это то, что Ф. Гегель называл иронией истории, той иронией, которой избежали немногие исторические деятели» [Цит. по ФЭСЬ 1983, Электронный ресурс].